– Хват, конечно, не по делу треплется, но понять его можно, – это уже Стокт – один из лучших ножей Туалона: вот уж у кого с нервами все в порядке. Помимо обыкновенных для «лучших» людей своей профессии хитрости и коварства, Стокт был еще и великолепным фехтовальщиком. Хотя лучшей его рекомендацией было то, что данхарец «работал» в Туалоне вот уже восьмой год и за все это время ни разу не умер, несмотря на то что для его профессии высокая текучесть кадров была делом привычным. – Астерон, ты до сих пор не сказал, кого будем работать, – да и время идет.

Астерон сдержал желание поморщиться. Не нравилось ему это поручение Лето. Не потому, что оно выглядело особенно сложным: в конце концов, помимо Хвата, Шинца, Стокта и самого себя, у Астерона в распоряжении было еще три выделенных Лето арбалетчика. Силы были достаточные, да и приказы Астерон имел грамотные. Он не должен был во что бы то ни стало привести к Лето этого Кая – достаточного было захватить одного из его спутников, и тогда мальчишка полностью оказался бы в их власти.

Тем не менее – недобрые предчувствия.

– Задание элементарное, – спокойно произнес Астерон, – взять живым и привезти к Лето одного человека. Не из местных: он живет в гостинице.

– А это случайно не тот паренек, – заговорил Шинц, – что спустил с лестницы Пироминда с его «быками»?

– Пироминда любой дебил спустит, – холодно заметил Стокт. – Нам в любом случае заплатят? – спросил он.

– Да, – ответил Астерон, – приведем его живым, получим деньги.

– А че ждем-то, если известно, где он есть? – снова дал о себе знать своим писклявым голосом Хват.

– Ворота закроют – пойдем, – сказал Астерон.

Хват хотел сказать еще что-то – Астерон бросил на него всего один пристальный взгляд. Хват почел за лучшее замолкнуть.

Глава 7

– Ты уверен, что будет лучше, если ты один пойдешь? – голос друга был взволнованным.

Мне против воли частично передавалась его тревога. Предчувствия и вправду были нехорошими, но связаны они скорее были не с предстоящей авантюрой, а с чем-то другим, напрямую от меня не зависящим.

Я и раньше испытывал подобное – перед нападением кочевников на Колок, и перед появлением Тварей: ощущения были похожими, но все же другими. Это чувство было одновременно и значительно сильнее, и во множество раз тише. На первый взгляд, одно исключает другое, но именно это я чувствовал. Затухающий порыв ветра, затронувший меня самым своим краешком за мгновение пред тем, как окончательно истаять. Только была у этого ветра небывалая глубина, как будто он был частью чего-то большого, но находящегося невероятно далеко, или же очень хорошо умеющего прятаться…

Помотав головой, я прогнал наваждение. В чем смысл прислушиваться к своим чувствам, если ты сам не можешь их понять? Если они кажутся не более чем сном, пригрезившимся наяву, пришедшим внезапно и растворившимся без остатка?

– Так будет лучше, – сказал я Мику, закрепляя на груди перевязь с метательными ножами. Пара ножен с мечом и кинжалом уже заняла свои места у меня на поясе. – Во-первых, Алису нельзя одну оставлять, во-вторых, нет смысла рисковать еще и тебе.

Я стал надевать плащ.

– Да я не говорю, что ты без меня не справишься, – проникновенно произнес Мик, – я помню, какой ты крутой. Просто, не доверяю я этому Лерингу – надо было его в Алемане бандитам оставить.

– Ну, тогда мы о нем ничего знать не могли.

– Но сейчас-то знаем! – воскликнул Мик, но тут же понизил голос: Алиса была в соседней комнате. Она вышла, пока я «переодевался», – да, мы нагло ее обманули, чтобы обсудить не предназначенные для девичьих ушей вещи. – Или подозреваем. Но по-моему, и подозрений достаточно, чтобы отказаться от лишнего риска. Ты же сам понимаешь, что помимо того, что за такие вещи головы рубят, – тебя этот же Леринг захочет к Леду отправить, как лишнего свидетеля.

– Захотеть и сделать – разные вещи.

– Ну, он ведь может быть не один, не так ли? – произнес Мик. – И вообще тебе не кажется странным, что для такого серьезного дела он нанимает практически первого встречного?

– А вот это как раз нормально, – сказал я. – Проследить наш путь, начиная с Алемана, он никак бы не смог, да и не было у него на это причин. Значит, он действительно наткнулся на нас случайно. Допустим, ему нужно сделать что-либо так, чтобы никто не мог заподозрить в этом его, но самостоятельно он справиться не может, потому и ищет помощников. Натыкается на нас – и предлагает деньги. Другой вопрос, что после того, как эта помощь будет оказана, он и вправду сможет захотеть избавиться от свидетелей, – но это будут уже его проблемы. Половину денег я возьму заранее, да и проход в верхний город он обеспечит. Повезет – еще и узнаю что-нибудь об этом графе Варибе.

– А если он все-таки будет не один? – напомнил мне друг.

– Бегством буду спасаться, – я постарался посмотреть на него успокаивающе. – Мик, ну подумай – какой у меня может быть план, если я сам не знаю? Успокойся, я большой мальчик, ничего со мной не случится. И, Мик, я не знаю, как объяснить, но я уверен, что ДОЛЖЕН, – я постарался выделить это слово, – должен пойти. Помнишь Каркулту?

– Конечно…

– Он говорил про момент, когда ты САМ можешь решить что-то. Кажется, сейчас именно такой момент. Ты понимаешь?

– С трудом… В любом случае будь осторожен.

– Буду, – пообещал я. – Больше никаких напутствий? Тогда ладно… Хм, что ты еще хотел спросить?

– Ничего.

– Да ладно строить из себя. Я же вижу…

– Э-э… – Мик немного поморщился, но все-таки сказал, – Кай, а как насчет самого задания? Что, если тот человек не виноват ни в чем? Тем более что ты сам говорил: врет Леринг насчет своих планов. На самом деле хочет его не задержать, а убить.

– На месте посмотрю, – наверное, в моем голосе холода было чуть больше, чем заслужил Мик своим вопросом, но ничего с собой поделать я не мог. Он попал в самую точку.

А если Леринг хочет покарать моими руками не государственного изменника, а какого-нибудь хорошего человека? Стану ли я тогда это делать? Конечно, нет. Тогда придется убивать, именно убивать – никакие полумеры здесь не помогут, – самого лейтенанта. Может, все-таки отказаться? Или потребовать от Леринга детального расклада?..

Нет, до дела он мне ни слова не скажет. Кстати, а это идея – отказаться под предлогом отсутствия информации о «работе». Или все же идти?

– Ты, может быть, не подумал, – совсем тихо проговорил Мик. – У этого чиновника, или кто он там, может быть семья, и дети. Наверняка кто-то есть.

Я задышал старательней. Это был удар ниже пояса. Корабль дал течь, ты не знаешь дотянет ли он до берега, а тебе еще и напоминают, что ты плавать не умеешь. И вполне возможно: в трюме сидит еще кто-то, кто самостоятельно выплыть не сможет… И не имеет значения, что корабль чужой – я уже на нем.

Отчего-то про то, что Леринг хочет именно убить, я догадался, а про то, что он захочет избавиться от ВСЕХ свидетелей, я не подумал. Дурак.

– Ты сейчас сказал, – я взъерошил себе волосы: обычно это помогает принять решение, – и теперь я чувствую, что не могу пустить этого дела на самотек. – Я невесело усмехнулся: – Так что зря ты меня отговаривал.

– Не зря.

– До встречи, – сказал я, – и, на всякий случай, будь готов линять отсюда.

– Только когда ты вернешься.

– Разумеется, просто готов будь.

Я спустился в зал, нарочно не став прощаться с Алисой, – так, чтобы это выглядело, как будто я просто вышел ненадолго по делам. Незачем ей зря волноваться, да и не зря тоже незачем.

Несмотря на обилие людей в зале, которому способствовала еще и погода, Леринга я заметил быстро. Он стоял у стойки с совершенно безмятежным видом, держал в руке кружку, рядом с ним было еще немало разной публики, но с одним он разговаривал. Это был крепкий мужчина лет тридцати: он старался копировать позу Леринга, но получалось у него хуже – кажется, волновался. Это немного подняло настроение. Я спустился, подошел к ним.